"- Ненавижу! Не-на-ви-жу! Проклятые малолетки, чтоб их дементоры жрали!" - Алекто рвала в клочки какой-то кусок пергамента, стараясь сдерживаться. Заавадить кого-то хотелось даже больше, чем напиться. Женщина посмотрела на обитую железом деревянную дверь своего кабинета и для пущей верности добавила еще одно запирающее заклятье. Ровно за этой дверь кипели жизнью школьные коридоры, раздавался детский смех и гогот, топот сотен маленьких ножек, шумные объятия и все прочие омерзительные звуки, выдававшие присутствие малолетних тараканов в неограниченных количествах. Алекто скептически глянула на календарь: первое сентября - и в этом котле ей вариться еще неизвестно сколько. Женщина помассировала виски, хряпнула залпом остатки огневиски в бокале и решительно вышла в коридор, расталкивая студентов на пути к кабинету брата. Какую-то профессоршу, которая попыталась с ней поздороваться, Кэрроу даже не заметила.

Тем вечером два заместителя директора сочинили свои первые двенадцать школьных декретов и отнесли их на подпись к Снейпу, у которого, несмотря на все его изумление и попытки смягчить суровые сердца двух новых педагогов, выбора не было.

***

Утром второго сентября, созерцая с самого завтрака неподдельный страх на лице младшекурсников и недоумение у старших студентов по поводу декретов, Алекто в благодушнейшем настроении разослала избранным студентам Слизерина записки, приглашающие их в обязательном порядке посетить кабинет Маггловедения в конце обеденного перерыва. Кэрроу еще в августе подумала, что без поддержки со стороны детей им с братом все-таки будет трудновато, а потому решила перенять опыт Амбридж и возродить-таки Инспекционную дружину. Разве что название, наверное, стоит сменить на что-то более устрашающее. А то "дружина", ну разве это внушает страх всякому нечистокровному отребью?

Отобедав у себя в покоях, Алекто расселась на преподавательском стуле с высокой резной спинкой у себя в кабинете, а затем сложила ноги на абсолютно пустой и оттого еще более огромный стол. Через занавески пробивалось теплое осеннее солнышко, портреты теоретиков не издавали ни звука, подверженные специальному заклятию, а легкий сквознячок покачивал едва погромыхивающие кости настоящего скелета, подвешенного к потолку в качестве учебного пособия да и вообще приятного дополнения к интерьеру.

Кэрроу взмахнула палочкой, чтобы распахнуть дверь после робкого стука в нее.
- Проходите-проходите, милые. Присаживайтесь, - по-хозяйски она указала на парты, с удовольствием вспоминая такие приятные ее слуху чистокровные фамилии, в окружении которых она жила с детства. И, самое главное, сколько уважения и интеллекта было на лицах слизеринцев: не то что вечно оголтелые и с выпученными глазами студенты Гриффиндора. - Десять баллов Слизерину за то, что так... ммм... вовремя пришли! - Кэрроу буквально упивалась теми возможностями, которые никогда ей не были доступны. Она даже ощущала, что магия Хогвартса хоть и оказывала некоторое сопротивление, но все-таки подчинялась ей. Ощущение власти определенно благотворно действовало на ее нервную систему.

Школа. Хогвартс. Когда-то давно он соперничал с Поттером, каждый день выдумывал более изощренные шутки, посвящал в свои планы некоторых сокурсников. Это было замечательное и потерянное время. Оно осталось в прошлом. Драко не нравилось, то что Темный Лорд устраивал собрания в доме отца, ему было страшно оставлять родителей там. Отец без палочки стал почти сквибом. Он не мог защитить мать. Драко оставался единственной опорой, и он был вынужден отправляться в школу Хогвартс. Пустые разговоры сокурсников юного Упивающегося вовсе не интересовали, как и пир в Большом зале. Ему волновала мама, его бы воля он бы немедля отправил сову. Но подобная сердечность вызвала бы лишь смешки, и необходимо было показывать характер. Драко больше слушал, про Потти говорить не хотелось. Сейчас он даже сочувствовал очкарику, скверно быть врагом Темного лорда. Тем более врагом номер один.
Ночь прошла для блондина не очень хорошо, он толком и не смог заснуть. Сны один за другим выходили скверными. В одном из них он видел, как пытают мать, в другом ее смерть. Благо, он наложил на свою кровать заглушающие чары, дабы соседи ненароком не услышали его.
Утро. Завтрак. Занятия. Обед. Все это время Драко провел точно в тумане, он жил словно статист, приходилось следить за собой, у Малфоя к вящему неудовольствию появилась паранойя. Раньше все благоговели перед Его отцом. А сейчас, в школе нашлось бы с десяток потенциальных новобранцев. Учитывая, что им надо заявить о себе….Не говоря уже о детях соратников Темного Лорда. Следовало быть очень осторожным. Постоянное напряжение вылилось в мигрень. Хорошо хоть блондин был неплохим зельеваром и мог себе помочь с этой проблемой.
«Может быть дна и не бывает»
Драко шел по направлению к кабинету профессора Кэрроу. Последовательница Темного Лорда решила привнести в занятия свое собственное «Я». Интересно, что она выберет. Например, возродить традиции Амбридж? Драко постарался прибыть раньше срока. Его сокурсники тоже решили отличиться пунктуальностью.
- Добрый вечер, профессор.
Драко постарался быть само миролюбие, он не стал спрашивать о цели их маленького сборища. Он сел подле Дафны, внимательно изучая обстановку кабинета. Многое изменилось. Интересно, что теперь будут рассказывать о маглах. И будут ли вообще о них рассказывать? Может быть лишь с точки зрения нападения?

Воодушевлённое настроение, с которым Миллисент покидала свой магловский дом, посетив его после завершения шестого курса, пробыв там от силы три дня лишь для того, чтобы собрать побольше вещей для скоропостижного отъезда к бабушке и дедушке, вернувшись лишь тридцатого августа обратно, не могла испортить даже новость о нововведённых декретах общеобразовательной программы английской школы волшебства и чародейства, которая с бухты-барахты свалилась на студентов во время Первосентябрьского пира. Нужно быть последним дураком, чтобы рассчитывать, что после смерти Альбуса Дамблдора в Хогвартсе всё останется, как прежде; большинство учеников Слизерина, да и не только Слизерина, - многие равенкловцы тоже не глупые, - оказались более-менее подготовленными к изменениям, о которых сообщил новый директор и двое его заместителей. И если строгие правила ещё можно было проглотить, не пережёвывая, а за Северуса Снейпа и вовсе порадоваться, то парочка Кэрроу стала костью поперёк горла. Кем они были? Что из себя представляли? Чего от них ожидать?
По насупившимся гриффиндорцам и былым членам подпольной организации «Армия Дамблдора» можно было предположить, что они не из команды «светлых», а косые взгляды в сторону невозмутимой глыбы цинизма и хронической невозмутимости - Снейпа, - свидетельствовали о том, что они и не переставали видеть в искусном зельеваре убийцу их любимого старика Дамби. Но, сколько бы они не скалили зубы, его участие в событиях прошлого года остаётся недоказанным; никто, кроме шрамированного Поттера не знает правды, а его правда в нынешнее время поддаётся большим сомнениям, впрочем, как это было и всегда. Как же хорошо, что в этом году он не вернулся в Хогвартс. Ещё лучше было, что за ним последовала грязнокровка Грейнджер и Вислый, без которых школе стало только лучше, а уж новых членов преподавательского состава они как-нибудь переживут.
Кстати, о Кэрроу. Та из них, которая представляла собой женщину, заняла пост Чарити Бербидж, к которой Миллисент ходила на пары не один год, получая удовлетворительные оценки благодаря своей мамаше, о чём никогда не говорила, приглашала её сегодня вечером на собрание в свой новый кабинет, исходя из... Из чего? Почему Алекто Кэрроу выслала ей персональное приглашение посетить кабинет Магловедения после занятий? Пригласила ли она ещё кого-то? Скорее всего пригласила, но, в таком случае, кого? Вопросы атаковали, а ответы были скудные, чтобы им противостоять. Всё, что могла сделать Миллисент - это пойти и узнать, что стоит ожидать от заместительницы директора.
Удача улыбнулась ей, когда поиски Дафны подошли к концу, толком не начавшись. У самого выхода из гостиной Миллисент вдруг вспомнила что-то о том, что перемещаться по коридорам школы в одиночестве теперь запрещалось. Первый позыв было махнуть на новое правило рукой, сославшись на то, что так быстро к ним не привыкнуть, но раз в поле зрения появилась староста, смысл риска сам собой отпал. И никто не осудит.
Они дошли до кабинета Магловедения вместе, но чувство, что Дафна вечно забывала о присутствии рядом с собой Миллисент было почти осязаемым. Булстроуд, будь ей хоть немного интересно, сказала бы, что её староста не рада своему участию. Вот она, например, ощущала эмоциональный подъём, хотя бы потому, что в данный момент была единственной полукровкой среди чистокровных. Само собой, она чувствовала себя на своём месте, ибо всю школьную жизнь была частью этого круга, но сейчас ситуация была иной: довольно быстро стало ясно, что Алекто Кэрроу выделяла для себя избранных, и, хоть бы для чего, Миллисент готова была оправдать её ожидания.
Дафна занимает одну из первых парт, но Булстроуд садиться через ряд позади неё. Тут же бросает взгляд назад к дверям, через которые в кабинет заходило всё больше студентов Слизерина, что не могло не радовать. Даже улыбка, не смотря на лёгкую нервозность, трогает уста Миллисент, когда появляется Драко, а за ним и Блейз. Приход Гринграсс-младшей она упускает, услыхав голос Дафны: спешит узнать, зачем мы здесь. Вот уж не обладает терпением, думается Миллисент, и она укоризненно машет головой, заискивающе глядя на Алекто. Не хотелось бы, чтобы хорошее настроение, которым располагала Кэрроу, быстро улетучилось, но отказаться от того, чтобы услышать нагоняй в адрес старосты, было бы большим упущением. Впрочем, кабинет пополнился ещё несколькими представителями змеиного факультета и поднялся небольшой гам, отвлекающий внимание Миллисент.

Отредактировано Millicent Bulstrode (2015-09-03 19:29:50)